Большой театр — это один из самых известных театров в мире, расположенный в Москве. Он был основан в 1776 году по указу императрицы Екатерины II и с тех пор является одним из крупнейших оперных и балетных театров в мире. Большой театр славится своими выдающимися постановками оперных произведений русских и зарубежных композиторов, а также высоким профессионализмом своих артистов и коллективов. В театре проводятся как классические постановки, так и современные интерпретации оперных и балетных произведений.
Тюльпаны в честь Большого театра
В 1946 году всемирно известный голландский селекционер Дерек Лефебер прилетел в Москву, и как всякий уважающий себя иностранец – первым делом направился в Большой театр. Давали «Лебединое озеро». На сцене прима – Галина Уланова. Цветовод был так потрясен спектаклем и танцем, что решил увековечить свои впечатления. На Театральной площади, перед главным входом расцвели сотни тюльпанов сортов «Большой театр» и «Галина Уланова». В знак признания высочайших заслуг Большого перед миром прекрасного. И превосходства.
Первый пожар и возрождение
Большой театр – один из символов России. Его фасад с восьмью колоннами и квадригой Аполлона – визитная карточка страны. А название театра «Bolshoi» – это мировой бренд. День рождения Большого театра – 28 марта 1776 года. В тот день императрица Екатерина Вторая даровала губернскому прокурору князю Петру Урусову привилегию «на содержание спектаклей, маскарадов, балов и прочих увеселений» сроком на 10 лет.
Князь был страстным театралом. Устраивал дома спектакли. Но почему-то первый общественный театр он решил построить на болотах. Правда, в трех километрах от Кремля – на правом берегу Неглинки. Москвичи эту местность не жаловали, называли «гиблым местом». Поговаривали, во время чумы 1603 года в трясину сбросили тело злодея. За то, что прикидывался лекарем и, пользуясь всеобщей бедой, грабил людей.
Театр назвали «по месту прописки» – Петровский. В честь Петровской площади, где возвели его здание. За два дня до открытия театра оно сгорело. «Это все лекарь!» – шептались горожане. Князь Урусов тут же потерял интерес к идее строительства, и за дело взялся английский предприниматель-эмигрант Майкл Меддокс. За пять месяцев построил на пепелище новое здание, которое вмещало без малого тысячу зрителей.
Билет по цене хорошего пальто
На тот момент театр был одним из самых больших в мире. Приобщиться к искусству стоило недешево. Билет на первый ярус – 21 рубль 30 копеек. За эти деньги высший чиновник мог обзавестись дорогущим демисезонным пальто. На пятом ярусе цена «скромнее» – приравнивалась к подушной подати с крестьянина за целых три года — 3 рубля 66 копеек. Но театр моментально стал самым модным местом московской знати. Как тут скупиться.
Еще пожары
И вдруг – опять пожар. В 1805 году здание Петровского театра сгорело дотла. Был и еще один, третий! В 1812-м. Театр намеренно подожгли перед входом в Москву войск Наполеона. Стоило Бонапарту покинуть город, объявили конкурс на новый проект театра. К тому времени от разорившегося Меддокса он перешел в распоряжение Императорской казны.
Заказ получил архитектор совета Императорской Академии художеств Осип Бове. Изящное здание высотой 37 метров, открыло двери в 1825 году. По этому случаю давали пролог под названием «Торжество муз» на музыку Алябьева и Верстовского. Сюжет в аллегорической форме повествовал о Гении России, который объединился с музами – покровительницами искусств, чтобы возродить их храм из пепла. В главной роли блистал знаменитый трагик Павел Мочалов.
Пока Петровский театр восстанавливали после пожара, на той же площади открылся еще один – в арендованном государством особняке купца Варгина. Но – значительно меньших размеров. Его тоже стали называть Петровским. Театры соединял подземный ход. Артисты работали на два фронта – и могли быстро перемещаться по нему со сцены на сцену. А чтобы не путаться, театр поменьше начали называть «малым», побольше – «большим».
Но тогда Большой театр еще не обрел свое легендарное имя. И свой сегодняшний облик. «Огромное здание, сделанное по всем правилам вкуса, с плоской кровлей и величественным портиком, на коем возвышается алебастровый Аполлон», – восторженно писал о нем 19-летний Михаил Лермонтов. Аполлон тогда еще управлял тройкой лошадей. На знаменитую квадригу он пересел в 1856 году. После четвертого пожара. Самого беспощадного. Огонь вспыхнул во время представления – оперы «Руслан и Людмила», и бушевал трое суток.
«Лебединое озеро»
Альберту Кавосу – впоследствии архитектору Мариинки – поручили восстановить здание. Именно благодаря ему театр, наконец, стал официально называться Большим. Здание казалось даже огромным, на маленькой площади, с бронзовой квадригой и удивительными фасадами Бове, которые чудом уцелели и были бережно отреставрированы.
«Гений! Гений!» – говорили при встрече музыканты и крепко пожимали Кавосу руку. Зрительный зал чудо-мастер преобразил в гигантскую скрипку. Для отделки использовал резонансную ель. Звук летал и отражался от стен. По сути, зал превратился в деку струнного инструмента! В Большом наступил век оперы.
В театре при полном аншлаге зазвучали шедевры Глинки, Верди, Россини, Доницетти, Верстовского и Чайковского. Дирижерская палочка Петра Ильича до сих пор хранится в музее Большого. Здесь великий композитор дебютировал как дирижер. Чайковский не ожидал, что ему суждено заложить славу русского балета. До него серьезные композиторы на «музыку для танцев» не подписывались.
«Пишу музыку к балету «Озеро лебедей». Я взялся за этот труд отчасти ради денег, в которых нуждаюсь, отчасти потому, что мне давно хотелось попробовать себя в этом роде музыки», – писал Чайковский Римскому-Корсакову. Заработал Петр Ильич на «Озере лебедей» 800 рублей – вдвое больше обычного гонорара. Однако легендарным спектакль стал не сразу.
Балерина Лидия Гейтен, которую композитор видел в роли Одетты-Одиллии, поморщила носик и участвовать в постановке отказалась наотрез. Прима Московской императорской труппы Анна Собещанская сослалась на нехватку времени. Были трудности и с балетмейстерами. Премьерная постановка чеха Вацлава Рейзингера с треском провалилась.
«Санкт-Петербургские ведомости» недоумевали: «Странное скопление на сцене дам разного возраста и разной комплекции в тяжеловесных костюмах с перьями, тщетно старавшихся изобразить горделиво плывущих лебедей. К радости публики, в конце спектакля вся эта разномастная птичья стая утонула в озере…».
Спектакль продержался в репертуаре только два сезона. А в 1895 году появилась новая постановка «Лебединого озера» Мариуса Петипа и Льва Иванова. Гениальные балетмейстеры изменили сюжет и хореографию. И спектакль буквально взорвал театральный мир!
«Лебединое озеро» стало мировым шедевром и символом Большого и России. Чайковский об этом не узнал. Умер за два года до второй премьеры. О своей гениальной музыке говорил: «Чистая дрянь, вспоминать о ней без чувства стыда не могу».
Освещение в театре
В 1893 году в театре появилось электрического освещение. Люстра в зрительном зале – тоже один из символов театра – засветила в полную мощь. Изначально она была свечной, затем масляной, потом газовой. Весит она 2 тонны 300 килограммов и состоит из 24 тысяч хрустальных элементов. При высоте 8,5 метров трехъярусная красавица имеет диаметр 6,5 метров. Большому театру – большая люстра!
Во время Второй мировой войны она уцелела чудом. В здание театра попала немецкая бомба. Взрывная волна прошлась между колоннами портика, пробила фасадную стену и разрушила вестибюль. Зал качало из стороны в сторону. И если бы люстру за сутки до этого не увезли на реставрацию, не дожить ей до наших дней.
Под прицельный обстрел Большой театр попал единственный раз. В войну его замаскировали под обычный дом. Но это уже события середины XX века. А к концу XIX больших потрясений в Большом не случалось. Зато сплошь и рядом – курьезы.
Муза Большого театра
Стоило осветить театр электричеством, обратил на себя внимание странный рисунок на одном из плафонов. Вместо Полигимнии, музы торжественных гимнов – никому не известная муза живописи с палитрой в руках. Еще в 1856 году реставратор Титов позволил себе такую вольность. Ее смело можно назвать музой Большого – не только потому, что в мире такого изображения больше нет.
Как только изображение разглядели, в театре появилась штатная единица художника-постановщика. В Большой был принят Константин Коровин – автор «Северного сияния». Привел с собой коллег. Над театральными декорациями и костюмами работал даже Виктор Васнецов! Правда, сперва мастерам палитры пришлось побороться за свои «художества». Труппа пыталась их выжить.
«Артисты не желали надевать мои костюмы, рвали их. Я ввел новые фасоны пачек, вместо тех, которые были ранее, похожие на абажуры для ламп. Пресса, газеты с остервенением ругали меня: «декадентство», – вспоминал Константин Коровин.
«… В декорационной мастерской… я увидел, что холст, на котором я писал клеевой краской, не сох, и темные пятна не пропадали. Я не понимал, в чем дело. И получил анонимное письмо, в котором безграмотно мне кто-то писал, что маляры-рабочие кладут в краски соль, которая не дает краскам сохнуть».
Коровин купил себе револьвер с гигантской кобурой и перемещался по театру, выставляя его напоказ. Диверсии моментально прекратились. Нововведения стали возможны при легендарном директоре Большого – гвардейском кавалеристе, полковнике в отставке Владимире Теляковском.
«Нет, до чего русский офицер храбр!» – саркастично прокомментировал его назначение худрук МХАТа Немирович-Данченко. Теляковский был не просто храбрецом, но и прекрасным менеджером. Понимал: театр делают люди. «Звездные» имена. Когда уговаривал Коровина служить в Большом, художник заметил: «Какая же русская опера без Шаляпина? Надо бы позвать и его!». Сказано – сделано.
Успех Шаляпина
Это было непросто. Шаляпин – прима Частной оперы Мамонтова. Тот платил певцу небывалый по тем временам оклад – 9 тысяч рублей в год. И недвусмысленно намекал: шаг влево – гигантская неустойка. Переговоры Тепляковского с Шаляпиным затянулись с вечера до утра – в ресторане «Славянский базар».
Торговались. И оба хитрили: директор Большого не жалел денег на выпивку, а Шаляпин, когда наконец подписал контракт, изображал сильно подвыпившего – надо же как-то оправдаться перед Мамонтовым. Народу кругом – тьма! Мамонтов «простил» неустойку…
В то утро Теляковский записал в дневнике: «Мы не баса пригласили, а особенно выдающегося артиста и взяли … еще на корню. Он покажет кузькину мать». И он показал! О Шаляпине заговорила вся Москва.
А поездка Большого театра на «Русские сезоны» Дягилева в Париж принесла оперной труппе мировое признание. Западный зритель провозгласил Шаляпина лучшим. Большому театру – большие артисты! Шаляпина боготворили зрители, коллеги, музыканты.
Проблемы с кошками
Только кошки Большого театра, облюбовавшие для себя местечко под сценой, оставались равнодушными к его таланту. Однажды во время спектакля «Жизнь за царя», в самый кульминационный момент на сцену вальяжно, вразвалочку, вышла хвостатая прима. Шаляпин сидел в углу, опустив голову – исполнял арию о неминуемой гибели.
Бушевала бутафорская метель. Кошка огляделась и неторопливой походкой направилась в сторону суфлерской будки. Суфлер замахнулся – животное, подняв хвост трубой, с устрашающим шипом бросилось в левую кулису.
По залу прокатился смех. Шаляпин не дрогнул – допел свою партию. После этого случая усатых навсегда изгнали из Большого. С каждым новым сезоном театр становился больше. Росла труппа, расширялся репертуар, внедрялись нововведения.
Рахманинов и революция в дирижерстве
Композитор Сергей Рахманинов прослужил дирижером в Большом всего два сезона. За это время успел совершить революцию в дирижерском искусстве. До его прихода во всех театрах мира главный человек оркестра стоял за сценой, спиной к музыкантам. И управлял только артистами. Рахманинов переместил дирижерский пульт ближе к зрительному залу, чтобы видеть и оркестр, и сцену, и все, что на ней творится.
«…Когда я репетировал оперу «Жизнь за царя»…., мое внимание обратилось к чрезмерному звяканью шпор у танцующего балета, заглушавших оркестр. Я остановил оркестр и попросил режиссера избавить меня от этих шпор, на что он ответил, что полякам-военным быть без шпор никак не полагается. Пришлось послать отношение в Контору императорских театров, откуда пришла письменная резолюция: «Шпоры в таком-то номере балета снять», – вспоминал Рахманинов.
Политика против Большого
Последним представлением Императорского Большого театра стала опера «Евгений Онегин». Спектакль состоялся 28 февраля 1917 года. Через две недели его давал уже Государственный Большой театр. В тот же вечер на сцене Большого впервые прозвучал «Интернационал». Новая власть активно использовала сцену Большого для массовых политических мероприятий.
Здесь проходил Всероссийский съезд Советов, заседания ВЦИК, конгрессы Коминтерна. Труппа митинговала. Кто-то даже эмигрировал – демонстративно. Боялись, что театр закроют. Основания были: несколько лет советское правительство решало, жить театру или нет.
«Пошлите к черту вашу большую шарманку; она все время напевает старые мотивы и стоит дорого», – звучало из зала во время очередного заседания. Нарком просвещения Анатолий Луначарский стоял насмерть: «Я противник того, чтобы закрывать Большой театр, потому что за ним огромное будущее». Угадал.
Реставрация
Пока шли дебаты, Большой снова реставрировали. Речка Неглинка, которую еще во времена архитектора Бове заключили в трубу, обмельчала. Грунтовые воды отступили. Деревянные сваи фундамента стали подгнивать. В 1920 году стена зрительного зала осела прямо во время спектакля. Двери заклинило, публику эвакуировали через барьеры лож. Чтобы спасти здание, архитектор Иван Рерберг подвел под зрительный зал бетонную плиту. Это испортило акустику. Но петь в Большом не перестали.
Театр во время войны
В тридцатые годы Большой оперой заинтересовался Сталин. Ввел запрет на произведения зарубежных композиторов и потребовал советской классики. В Большом зазвучала музыка Асафьева, Глиэра, Шостаковича. В апреле 1941 года Большой закрыли на ремонт. Через два месяца началась Великая отечественная война. Большая часть труппы, с декорациями, костюмами – отправилась в эвакуацию. Театр принял Куйбышев.
Здесь 5 марта 1942 года в исполнении оркестра Большого театра впервые прозвучала Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича. Дирижировал Самуил Самосуд. Шостакович сидел в зале. И он, и Самосуд, и вся труппа стали донорами в местном госпитале. Костюмеры выстирали тысячу комплектов обмундирования. Семь полевых бригад дали 1140 концертов на фронте.
Во время войны к труппе Большого присоединились будущие звезды балета: Майя Плисецкая и Раиса Стручкова. Из Ленинграда – Леонид Лавровский и Галина Уланова. Приближалась эра Большого балета.
45 минут аплодисментов
В 1956 году балетная труппа впервые со времен холодной войны отправилась на гастроли. В лондонский Ковент-Гарден. Балерина Марина Кондратьева вспоминала: «Мы гуляли вечером перед спектаклем и увидели, что вокруг театра разложены костры, сидят люди в пледах, с бутербродами, греют на огне кофе. Они проводили несколько ночей перед театральной кассой».
Гастроли открывал балет «Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева. Громкое имя за рубежом! Но что творилось на сцене… Зал битком. Зрители стояли в проходах, сидели на полу перед оркестровой ямой, свисали с балконов. «Когда окончился первый акт, в зале стояла гробовая тишина. Какое-то мгновение, секунды, которые показались вечностью. …Будто перед грозой… Потом зал встал, грянули аплодисменты, крики…», – так вспоминала о триумфе Большого в Лондоне Галина Уланова.
Обозреватель газеты Times подсчитал: было 43 вызова артистов на сцену, аплодисменты не стихали 45 минут. Западные критики рассуждали о том, что необходимо перенять у советских танцовщиков. Международный престиж русского балета взлетел до недостижимых высот.
Первый мужской балет
«Большой тогда собирал все лучшее, что есть в балетном мире. В этом всегда была политика театра», – говорил Юрий Григорович, который в 1964-м стал главным его балетмейстером. В 1968 году он поставил балет «Спартак» на музыку Хачатуряна. Первый «мужской» в истории.
Балерины – Екатерина Максимова, Нина Тимофеева, Наталья Бессмертнова, Майя Плисецкая – были безупречны, но исполнители мужских партий их перетанцевали. В Большом зажглись новые звезды: Марис Лиепа, Владимир Васильев и Михаил Лавровский.
Большой театр сегодня
Сегодня Большой – самый известный театр в мире. Он выпускает до десяти премьерных спектаклей каждый сезон, что не под силу ни одной другой сцене. Мастерство артистов русского балета считается эталоном классического танца. Оперные певцы Большого нарасхват. Оркестр – один из самых виртуозных. Даже хор признан лучшим в мире!
У театра четыре сцены: Историческая, Новая, Бетховенский зал и камерная имени Покровского. Удивительное здание, с множеством подземных ходов. 6 этажей под землю, и 9 – над Театральной площадью. И самая большая в мире труппа. Большой театр – он во всем большой.
